Суд признал столетнюю жительницу Саратова вдовой участника войны

Волки у околицы

- Как надоела война, - говорит столетняя жительница Энгельса Владислава Асташевич. В разговоре бабушка мешает русские, белорусские и украинские слова. Но эту фразу она произносит очень четко по-русски.

Говорят, в нашей стране все очень медленно меняется, поэтому, чтобы увидеть и оценить перемены к лучшему, нужно жить долго. Молодость Владиславы Антоновны прошла на оккупированных немцами землях Белоруссии, а на склоне лет пришлось прятаться в подвалах во время обстрелов в Донбассе.

Владислава Асташевич родилась в селе Новоселки в Беларуси, когда эти земли находились еще в составе Польши. Отучилась шесть классов в польской школе. После того как Западную Беларусь в 1939 году присоединили к СССР, еще год занималась в советской школе. По тем временам это было хорошее образование. Владиславу после краткосрочных курсов назначили заведующей детским садиком.

Вокруг были глухие леса, в них перед войной расплодились волки, которые резали скот и даже нападали на людей. Обнаглевшие серые хищники утащили двух младенцев прямо из домов. Так что присмотр за маленькими детьми, пока родители работали в поле, был жизненной необходимостью.

Перед войной Владислава вышла замуж за односельчанина. Супруг не успел дождаться рождения первенца. Прямо 22 июня 1941 года его призвали в армию. Антон Степанович прошел всю войну, защищал Москву, брал Кенигсберг. У вдовы остались удостоверения к наградам. Был рядовым, водителем ЗИС-5 в автотранспортном взводе в Первой воздушной армии. Полгода служил прикомандированным шофером в знаменитой русско-французской эскадрилье "Нормандия - Неман". Три раза контужен. Всю войну Антон Асташевич не получал писем от родных, связь с семьей, которая оказалась на оккупированной территории, сразу оборвалась. Только вернувшись домой после войны, узнал, что у него в январе 1942 года родилась дочка Анна.

Днем - фашисты, ночью - партизаны

В оккупированных белорусских селах днем верховодили фашисты, а ночью приходили партизаны. Местные жители пекли им хлеб, чинили и шили одежду.

Однажды глядя, как приехавшие в село немцы ловят во дворах последних кур, Владислава не сдержалась, в сердцах сказала: "Когда же они нажрутся!". На ее беду, один из солдат понимал по-русски. Направил ствол на женщину со словами: "Партизаны!". Мать заслонила дочку своим телом: "Да ты что, у нее муж в армии!" Как ни странно, такое заступничество спасло Владиславе жизнь. Может, этот немец вспомнил, что и его дома, пока он воюет, ждут близкие.

В другой раз по приказу партизан Владислава с еще одной односельчанкой и двумя мужчинами рыли окоп недалеко от дороги, их заметили немцы. Мужчин немцы расстреляли, правда, женщин в тот раз отпустили.

Сначала оккупанты особых зверств мирным жителям не чинили, но со временем ожесточение нарастало. Надеясь что-то узнать о судьбе мужа, Владислава пешком ходила в Минск. По дороге хотела зайти в соседнюю деревню напиться воды, но увидела там большое скопление людей и остереглась. Как позже выяснилось, в этот день всех жителей деревни немцы расстреляли, а дома сожгли.

- Если в окрестностях села по немцам стреляли, они потом в отместку всех жителей убивали. Про Хатынь слышали все, на самом деле таких сел в Беларуси десятки, - говорит дочка Владиславы Антоновны Людмила Асташевич.

Когда молодежь из Новоселок немцы угоняли в Германию, староста села уговорил их не трогать Владиславу и еще одну женщину, у которых были грудные дети. Остальных матерей даже с маленькими детьми, которым было по два-три годика, забрали. Но отвели их недалеко, до ближайшей речки. Там фашисты утопили всех малышей и погнали обезумевших от горя матерей дальше.

Снова под обстрелами

В семейном архиве сохранилась послевоенная фотография красивой молодой пары - Владислава и Антон. После войны у Асташевичей родилось еще две дочки - Галина и Людмила. Всем детям они постарались дать образование.

Фото: Из семейного архива Владиславы Асташевич

- Родители экономили на всем, копили деньги, чтобы купить мне квартиру, - вспоминает Людмила Антоновна.

Антон Степанович ушел из жизни в 1984 году, ему было всего семьдесят лет. После смерти мужа Владислава Антоновна переехала в Донецк, где жила одна из ее дочерей. Говорит, что и представить себе не могла, что доживет до еще одной войны.

- Когда в Донецке начались обстрелы, один из снарядов пробил крышу многоэтажки, где жила мама, и взорвался рядом с домом. Жители прятались в подвалах, но она все равно не хотела оттуда уезжать. Теперь там уже никого из знакомых не осталось, все разъехались, - рассказывает ее дочь.

Родные старались навещать пожилую женщину не реже чем через два месяца, однако в прошлом году, когда началась пандемия, не могли попасть в Донецк полгода.

- Когда наконец увидела маму, она не могла ходить и была в очень плохом состоянии, как выяснилось, потому, что не получала никакой медицинской помощи. Как только ее осмотрели врачи, назначали лечение, она стала чувствовать себя гораздо лучше. Тогда наконец и решилась на переезд, хотя она до сих пор сильно скучает по Донецку, - говорит Людмила Асташевич.

Граница для ветерана

В Энгельс дочь и внуки привезли Владиславу Антоновну летом прошлого года, вскоре ей оформили вид на жительство, и уже прошлой осенью она получила российское гражданство. Как говорит дочь ветерана, они очень благодарны сотрудникам УМВД в Энгельсе, которые максимально быстро старались все оформить.

В то же время выяснилось, что документы, полученные в Украине, в России не имеют никакого значения и нужно подтверждать заново и ветеранский статус, и пенсионный стаж.

- Хорошо, у меня юридическое образование, я адвокат, мне проще разобраться в правовых вопросах, - делится Людмила Асташевич.

Год ушел на то, чтобы пожилую женщину признали инвалидом второй группы. А из-за отказа признать ее ветераном и вдовой участника войны пришлось обращаться в суд, так как в комитете соцзащиты требовали свидетельство о заключении брака и справку о смерти мужа, но эти документы не сохранились.

- Мама с папой расписались еще перед войной в Околовском сельсовете в Беларуси, но во время войны все документы сельсовета были уничтожены. А справка о смерти папы была утрачена, когда мама жила в Донбассе и там начались боевые действия. Спасибо судье областного суда Алексею Гладченко, который вник в нашу ситуацию, несколько раз переносил судебные заседания и все-таки добился, чтобы из Беларуси прислали нужный документ, - рассказала Людмила Асташевич.

На запрос судебной коллегии Саратовского облсуда из отдела загса Республики Беларусь прислали копию акта о смерти участника войны, где указано, что он был выдан его жене - Владиславе Асташевич. На основании этой справки, а также уцелевшей в семье красноармейской книжки, где были указаны ФИО супруги бойца, суд и вынес свое решение.

Ситуация с подтверждением статуса участницы войны и пенсионного стажа еще сложней. В Украине еще в 1993 году пенсионерка получила удостоверение ветерана Великой Отечественной войны. Однако на территории РФ этот документ не действует. По российскому закону для получения такого удостоверения необходимо доказать, что человек полгода работал в тылу во время войны. Новоселки советские войска освободили летом 1944 года, и после этого Владислава Антоновна действительно работала в колхозе. Однако на запросы как самой пенсионерки, так и саратовских соцслужб белорусские органы власти либо вообще не отвечают, либо сообщают, что документы по Околовскому сельсовету не сохранились не только за предвоенный, но и за послевоенный период времени.

Как рассказывает Людмила Асташевич, в 1990 году она сама ездила в Белоруссию для уточнения сроков трудового стажа мамы при оформлении ей пенсии, опрашивала жителей села. Копии показаний этих сельчан есть в деле, но, как посчитал суд, их недостаточно. Сейчас же даже если специально ехать в Беларусь, живых свидетелей работы Владиславы Асташевич во время войны в колхозе скорее всего уже просто не осталось.

- Мы, конечно, и дальше будем судиться и доказывать свою правоту в вышестоящих судебных инстанциях, но, мне кажется, нужно изменение законодательства, чтобы были учтены интересы таких людей, как моя мама, - говорит Людмила Асташевич.