Assassin’s Creed в реальном мире: кем были низаритские исмаилиты

Сюрприз: потомки ассасинов до сих пор среди нас

Assassin’s Creed в реальном мире: кем были исмаилиты-низариты

Фото: wikipedia.org (сирийская исмаилитская крепость Масиаф сегодня)

Обозреватель «Реального времени» Карим Гайнуллин рассказывает увлекательную историю об Ордене ассасинов. Если вы думали, что они бесследно исчезли в бездне веков, вы сильно ошибаетесь. Преемники могущественной знати этого древнего ордена до сих пор ходят по планете — и некоторые из них решают свою судьбу.

Содержание этой статьи необходимо очистить.Текст содержит много неважных и несущественных элементов

Содержание

Использование слова хашишийа по отношению к Низари можно проследить в письменных источниках начала 12 века. Обострение противоречий между двумя течениями исмаилизма, низаритами и мусталитами, обосновавшимися в Фатимидском Египте, восходит к этому периоду. В одном из произведений, написанных во время правления фатимидского халифа аль-Амира, в 1122 году, сирийские низарии были впервые названы хашишийя. Этот термин снова использовался по отношению к ним в сельджукской хронике Нусрат аль-Фатра (1183 г.), а также в трудах историков Абу Шама (ум. 1267) и Ибн Муассара (ум. 1278). Персидские низариты периода Аламута также назывались гашишем в зайдитских писаниях. Во всех цитируемых источниках нет обвинений в использовании гашиша низаритами; слово hashishiyya использовалось в уничижительном смысле «чернь, низшие классы» и «неверующие социальные парии» [1] .

Первые столкновения низаритов с крестоносцами относятся к началу 12 века. Со времен сирийского лидера Низари Рашид ад-Дина Синан (1163–1193) термин убийца, происходящий от хашиши, появляется в трудах западных летописцев и путешественников [1]. Предполагается и другое происхождение слова — от арабского hasaniyun, что означает «хасанити», то есть последователи Хасана ибн Саббаха [2] .

Содержание этой статьи необходимо очистить.Текст содержит много неважных и несущественных элементов

Обзор истории низаритов [|]

Ранний шиизм и его ответвления [|]

После смерти Мухаммеда, когда встал вопрос о том, кто станет главой мусульманской общины, что означало в то время очень большое и могущественное государство, исламская умма подверглась разделению на два враждующих лагеря: сунниты и шииты.

Некоторые мусульмане утверждали, что власть должна принадлежать только прямым потомкам Пророка Мухаммеда, то есть прямым потомкам Али ибн Абу Талиба, двоюродного брата Пророка, женатого на Фатиме, любимой дочери Мухаммеда. По их мнению, тесная связь с пророком Мухаммедом сделала потомков Али единственными достойными правителями исламского государства. Отсюда и название шиитов — «Шиат Али» («партия Али»).

Шииты, составлявшие меньшинство, часто подвергались преследованиям со стороны большинства в суннитском правительстве, поэтому их часто заставляли скрываться. Разрозненные шиитские общины были изолированы друг от друга, контакты между ними были чреваты величайшими трудностями, а часто даже угрозой для жизни. Часто находящиеся поблизости члены отдельных сообществ не подозревали о близости шиитских товарищей, поскольку применяемая ими практика позволяла шиитам скрывать свое истинное мнение [3] .

Шииты по своим убеждениям были имамитами, которые считали, что рано или поздно миром будет руководить прямой потомок четвертого халифа Али. Имамы верили, что однажды один из ранее живших законных имамов воскреснет, чтобы восстановить справедливость, попранную суннитами. Основная тенденция в шиизме была основана на вере в то, что двенадцатый имам, Мухаммед ибн аль-Хасан (Абул-Касим, бин аль-Хосан), появившийся в Багдаде в IX веке и бесследно исчезнувший в возрасте 12 лет, будет действовать как воскресший имам. Большинство шиитов твердо верили, что Абул-Касым был «скрытым имамом», который в будущем вернется в человеческий мир в виде мессии-махди («скрытый имам» — спаситель). Последователей двенадцатого имама позже стали называть «Двенадцатью». Таких же взглядов придерживаются современные шииты.

Остальные ветви шиизма формировались примерно по такому же принципу. «Пентачи» — они верили в культ пятого имама Зейда ибн Али, племянника шиитского имама-мученика Хусейна. В 740 году Зейд ибн Али поднял шиитское восстание против халифа Омейядов и погиб в бою, сражаясь на передовой с повстанческой армией. Впоследствии пять богатств были разделены на три небольшие ветви, признав право имамата на того или иного потомка Зейда ибн Али.

Параллельно с заидиди (пятью богатствами) в конце восьмого века возникло движение исмаилитов, которое впоследствии получило широкий резонанс в исламском мире.

В 10 веке исмаилиты основали Фатимидский халифат. К этому времени влияние исмаилитов распространилось на Северную Африку, Палестину, Сирию, Ливан, Йемен, Сицилию, а также на священные для мусульман города Мекку и Медину. Однако в остальном исламском мире, включая ортодоксальных шиитов, исмаилиты считались самыми опасными еретиками и жестоко преследовались при каждой возможности.

Хасан ибн Ас-Саббах [|]

Хасан ибн Ас-Саббах, который присоединился к исмаилитам в молодости, а затем посетил Каир, столицу халифата Фатимидов, приобрел необходимые знания и опыт проповедника (да’и). В 1080-е годы он постепенно собрал вокруг себя большое количество поклонников, учеников и последователей. В 1090 году им удалось без боя захватить крепость Аламут недалеко от Казвина, в горных районах западной Персии. В последующие годы сторонники ас-Саббаха захватили или получили серию крепостей в долинах Рудбар и Кумис, городов Кухистана, а также несколько замков на западе, в горных районах Ливана и Сирии. Со временем было создано государство исмаилитов, история которого была прервана в 1256 году монгольским завоеванием [4] .

Ибн Ас-Саббах установил суровый образ жизни для всех без исключения жителей Аламута. Во-первых, демонстративно, во время мусульманского поста Рамадана, он отменил все законы шариата на территории своего государства. За малейшее отклонение грозила смертная казнь. Он ввел строжайший запрет на любое роскошное мероприятие. Ограничения распространялись на все: вечеринки, увлекательные охоты, украшения домашнего интерьера, дорогую одежду и т.д. Суть в том, что богатство теряет всякий смысл. Зачем тебе это нужно, если ты не можешь им пользоваться? На ранних этапах существования государства Аламут Ибн ас-Саббаху удалось создать нечто вроде средневековой утопии, чего не знал исламский мир и о чем европейские мыслители того времени даже не задумывались. Таким образом, практически сведена к нулю разница между нижними и верхними слоями общества. По мнению некоторых историков, государство низаритских исмаилитов сильно напоминало коммуну, с той разницей, что власть в ней принадлежала не общему совету свободных рабочих, а все же авторитарному духовному лидеру.

Сам Ибн Саббах подал личный пример своему окружению, ведя крайне аскетический образ жизни до конца своих дней. В своих решениях он был последовательным, а при необходимости — безжалостно жестоким. Он приказал казнить одного из своих сыновей только по обвинению в нарушении установленных законов.

Объявив о создании государства, Ибн Саббах отменил все сельджукские налоги и вместо этого приказал жителям Аламута строить дороги, рыть каналы и возводить неприступные крепости. По всему миру его агенты-проповедники покупали редкие книги и рукописи, содержащие различные знания. Ибн Саббах пригласил или похитил в свою крепость лучших специалистов в различных областях науки, от инженеров-строителей до врачей и алхимиков. Хашашины смогли создать не имеющую аналогов систему укреплений, а концепция обороны в целом опередила свою эпоху на несколько столетий. Сидя в своей неприступной горной крепости, Ибн Саббах послал убийц-смертников через штат Сельджук. Но Ибн Саббах не сразу подошел к тактике террористов-смертников. Существует легенда, что такое решение он принял случайно.

Во всех частях исламского мира от имени Ибн Саббаха, рискуя собственной жизнью, действовали многочисленные проповедники его учения. В 1092 году в городе Сава, расположенном на территории государства сельджуков, проповедники Хашшашина убили муэдзина, опасаясь, что он передаст их местным властям. В отместку за это преступление по приказу Низама аль-Мулька, главного визиря султана сельджуков, лидер местных исмаилитов был схвачен и предан медленной и мучительной смерти. После казни его тело драматично протащили по улицам Саввы и несколько дней повесили на главной рыночной площади. Эта казнь вызвала взрыв возмущения и возмущения хасшашинов. Возмущенная толпа жителей Аламута подошла к дому своего духовного наставника и правителя государства. Легенда гласит, что Ибн Саббах поднялся на крышу своего дома и сказал вслух: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское счастье!»

Ибн Саббах не успел спуститься к себе домой, когда молодой человек по имени Бу Тахир Аррани выделился из толпы и, преклонив колени перед Ибн Саббахом, выразил желание привести в исполнение смертный приговор, хотя ему пришлось заплатить его собственная жизнь.

Небольшой отряд фанатиков Хашшашина, получив благословение от своего духовного лидера, разделился на небольшие группы и направился в столицу штата Сельджук. Рано утром 10 октября 1092 года Бу Тахиру Аррани каким-то образом удалось проникнуть на территорию дворца визиря. Спрятавшись в зимнем саду, он терпеливо ждал свою жертву, прижимая к груди огромный нож, лезвие которого ранее было смазано ядом. Около полудня в переулке появился мужчина в очень богатой одежде. Аррани никогда не видел визиря, но, судя по тому, что человек, идущий по переулку, был окружен большим количеством телохранителей и рабов, убийца решил, что это мог быть только визирь. За высокими неприступными стенами дворца телохранители чувствовали себя слишком в безопасности, и безопасность визиря воспринималась ими как не более чем ежедневный ритуальный долг. Воспользовавшись удобным моментом, Аррани спрыгнул с визиря и ударил его как минимум трижды отравленным ножом. Охранники прибыли слишком поздно. Еще до того, как убийцу поймали, визирь уже корчился в предсмертных конвульсиях. Стража практически разорвала Аррани на части, но смерть Низама аль-Мулька стала символическим сигналом к ​​штурму дворца. Хашшашины окружили и подожгли дворец визиря.

Смерть главного визиря государства сельджуков вызвала такой сильный резонанс во всем исламском мире, что непреднамеренно подтолкнула Ибн Саббаха к очень простому, но, тем не менее, блестящему выводу: можно построить очень эффективную оборонную доктрину государства и в частности, движение низаритских исмаилитов, не тратя огромных материальных ресурсов на содержание большой регулярной армии. Необходимо было создать свою «спецслужбу», в задачи которой входило запугивание и демонстративное устранение тех, от кого зависело принятие важных политических решений; спецслужба, которой не могли противостоять ни высокие стены дворцов и замков, ни огромная армия, ни верные телохранители, чтобы защитить потенциальную жертву.

Прежде всего, необходимо было создать механизм сбора достоверной информации. В то время у Ибн Саббаха было бесчисленное количество проповедников во всех уголках исламского мира, которые регулярно сообщали ему обо всех происходящих событиях. Однако новые реалии потребовали создания разведывательной организации качественно иного уровня, агенты которой имели бы доступ к высшим сферам власти. Хашшашины были одними из первых, кто ввел понятие «вербовка». Имам — лидер исмаилитов — был обожествлен, преданность единоверцев Ибн Саббаху сделала его непогрешимым; его слово было больше, чем закон, его воля воспринималась как проявление божественного разума. Исмаилиты, являющиеся частью разведывательной структуры, почитали выпавшую на их долю участь как проявление высшей милости Аллаха. Предполагалось, что он родился только для того, чтобы выполнить свою «великую миссию», перед которой исчезнут все мирские соблазны и страхи.

Благодаря фанатичной лояльности своих агентов Ибн Саббах был проинформирован обо всех планах врагов исмаилитов, правителей Шираза, Бухары, Балха, Исфахана, Каира и Самарканда. Однако организация террора была немыслима без создания продуманной технологии подготовки профессиональных убийц, чье безразличие к собственной жизни и презрение к смерти делали их практически неуязвимыми.

В своем штабе в горной крепости Аламут Ибн Саббах создал настоящую школу для подготовки разведчиков и диверсантов-террористов. К середине 1990-х гг. Крепость Аламут XI века стала лучшей академией в мире для подготовки секретных агентов небольшого профиля. Он действовал предельно просто, однако результаты, которых он добился, были очень впечатляющими. Ибн Саббах очень усложнил процесс присоединения к ордену. Из примерно двухсот кандидатов на финальный этап отбора было допущено от пяти до десяти человек. Перед тем, как кандидат вошел во внутреннюю часть замка, ему сообщили, что после ознакомления с секретными знаниями у него не может быть выхода из строя.

Одна из легенд гласит, что Ибн Саббах, будучи разносторонним человеком, имевшим доступ ко всем видам знаний, не отвергал чужой опыт, считая его желанным приобретением. Таким образом, при отборе будущих террористов он использовал методику древнекитайских школ боевых искусств, в которых отбор кандидатов начинался задолго до первых испытаний. Молодых людей, желающих присоединиться к ордену, держали перед закрытыми воротами от нескольких дней до нескольких недель. Во двор приглашали только самых стойких. Там их заставляли сидеть в течение нескольких дней на холодном каменном полу, довольствуясь скудными остатками еды, и ждать, иногда под ледяным проливным дождем или снегом, когда их приглашали войти в дом. Время от времени во дворе перед домом Ибн Саббаха его последователи появлялись среди прошедших первую степень посвящения. Они всячески оскорбляли, даже избивали молодых людей, желая проверить, насколько сильным и непоколебимым было их желание пополнить ряды хасашинов. В любой момент молодой человек мог встать и пойти домой. Только те, кто прошел первый круг испытаний, были допущены в дом Великого Владыки. Их накормили, постирали, переодели в теплую и качественную одежду… Для них стали открываться «двери другой жизни».

По той же легенде хасашины, силой взяв труп своего товарища, Бу Тахира Аррани, похоронили его по мусульманскому обряду. По приказу Ибн Саббаха к воротам крепости Аламут была прибита бронзовая доска, на которой было выгравировано имя Бу Тахир Аррани, а перед ним имя его жертвы, главного визиря Низама аль- Мульк. С годами эту бронзовую табличку пришлось увеличивать в несколько раз, так как список начал составлять сотни имен визирей, князей, мулл, султанов, шахов, маркизов, герцогов и королей.

Хашшашины отбирали в свои боевые группы физически крепких юношей. Предпочтение отдавалось сиротам, так как Хашашину пришлось навсегда порвать с семьей. После присоединения к секте его жизнь полностью принадлежала «Старику с горы», как назывался Великий Владыка. Правда, в секте хашшашинов они не нашли решения проблем социальной несправедливости, но «Старик Горы» подарил им вечное блаженство в Садах Эдема в обмен на их настоящую жизнь.

Ибн Саббах разработал довольно простой, но чрезвычайно эффективный метод приготовления так называемых «федайнов» [5]. «Старик с горы» объявил свою обитель «храмом первой ступени на пути к небу». Существует заблуждение, что кандидат был приглашен в дом Ибн Саббаха и был отравлен гашишем, поэтому и произошло название хашшашин. Как упоминалось ранее, на самом деле опийный мак использовался в ритуальных действиях низаритов. А последователей Саббаха прозвали «гашишин», что означает «едоки трав», ссылаясь на бедность, характерную для низаритов. Таким образом, погрузившись в глубокий наркотический сон, вызванный опиатами, будущий федаин был перенесен в искусственно созданный «Эдемский сад», где его уже ждали изящные девушки, реки вина и обильные лакомства. Окружая растерянного юношу похотливыми ласками, девушки притворялись девственницами небес, шепча будущему камикадзе-хашшашину, что он может вернуться сюда, как только погибнет в битве с неверными. Через несколько часов ему снова дали лекарство, а после того, как он снова заснул, его снова перевели. Проснувшись, адепт искренне поверил, что попал в настоящий рай. С первого момента пробуждения реальный мир потерял для него всякую ценность. Все его мечты, надежды, мысли были подчинены единственному желанию снова оказаться в «Эдемском саду», между девственницами и лакомствами, столь далекими и недоступными теперь прекрасными.

Стоит отметить, что речь идет об XI веке, нравы которого были настолько суровы, что их можно было просто побить камнями за супружескую измену. А для многих бедняков из-за невозможности заплатить калым за невесту женщины были просто недосягаемой роскошью.

«Старик с горы» объявил себя по существу и фактически пророком. Для хасшашина он был прихвостнем Аллаха на земле, вестником его священной воли. Ибн Саббах вдохновил своих последователей, что они могут войти в сады Эдема, минуя чистилище, только при одном условии: принять смерть по его немедленному приказу. Он не переставал повторять поговорку в духе пророка Мухаммеда: «Небеса покоятся в тени сабель». Поэтому хасашины не только не боялись смерти, но и тосковали по ней, ассоциируя ее с долгожданным раем.

Вообще Ибн Саббах был мастером подделки. Иногда он использовал не менее эффективную технику убеждения или, как сейчас называют, «промывания мозгов». В одном из залов крепости Аламут, над ямой, скрытой в каменном полу, была помещена большая медная плита с хорошо вырезанным кругом в центре. По приказу Ибн Саббаха один из хасшашинов спрятался в яме, просунув голову в отверстие, проделанное в пластине, так что сбоку, благодаря хитрой уловке, казалось, что она была разрезана. Юных приверженцев пригласили в зал и показали им «отрубленную голову». Внезапно из темноты появился сам Ибн Саббах и начал совершать магические жесты над «отрубленной головой» и произносить таинственные заклинания на «непонятном и потустороннем языке». После этого «мертвая голова» открыла глаза и заговорила. Ибн Саббах и остальные присутствующие задавали вопросы о небесах, на которые «отрубленная голова» дала более чем оптимистические ответы. После того, как гости покинули зал, голова помощника Ибн Саббаха действительно была отрезана, и на следующий день они выставили ее перед воротами Аламута.

Или другой эпизод: доподлинно известно [источник не указан 3709 дней], что у Ибн Саббаха было несколько двойников. Столкнувшись с сотнями обычных Хашшашинов, двойник, опьяненный наркотическим зельем, совершил демонстративное самосожжение. Таким образом Ибн Саббах вознесется на небеса. Представьте себе удивление хашшашинов, когда на следующий день Ибн Саббах в целости и сохранности предстал перед восхищенной толпой.

Один из европейских послов после посещения Аламута [источник не указан 3992 дня] — барсук «Старший с горы» вспоминал: «Хасан обладал такой же мистической властью над своими подданными. Желая продемонстрировать свою фанатичную преданность, Хасан едва заметно махнул рукой, и несколько стражников, стоявших у крепостных стен, по его приказу немедленно бросились в глубокое ущелье…»

Помимо «идеологической тренировки», хасашины уделяли много времени изнурительным ежедневным тренировкам. Будущий кашашин-камикадзе был обязан в совершенстве владеть всеми видами оружия: меткой стрельбой из лука, фехтованием на мечах, метанием ножей и борьбой голыми руками. Он должен был очень хорошо разбираться в различных ядах. «Курсанты» школы убийств были вынуждены в течение многих часов, как на жаре, так и на сильном морозе, сидеть на корточках или стоять неподвижно, прижавшись спиной к крепостной стене, чтобы развить терпение и силу воли в будущем «носителях». Наказание Каждый камикадзе кашашин был подготовлен к «работе» в строго определенном регионе, в его программу обучения входило также изучение языка государства, в котором он мог использоваться.

Особое внимание уделялось актерскому мастерству — талант перевоплощения у Хашашиных ценился не меньше, чем боевое мастерство. При желании умели измениться до неузнаваемости. Представившись странствующим цирком, монахами средневекового христианского ордена, целителями, дервишами, восточными торговцами или местными воинами, хасшашины пробирались в логово врага, чтобы убить свою жертву. Как правило, после исполнения приговора, вынесенного «Старцем горы», Хашшашины даже не пытались скрыться от места нападения, охотно принимая смерть или убивая себя. Саббахцы, или «люди горных крепостей», как часто называли хасшашинов, несмотря на то, что находились в руках палача и подвергались жестоким средневековым пыткам, старались сохранить улыбку на лицах.

Слухи о «старике с горы» быстро распространились далеко за пределы исламского мира. Многие европейские правители воздавали должное, чтобы избежать его гнева. Ибн Саббах послал своих убийц по всему средневековому миру, но никогда не покидал, как и его последователи, свое горное убежище. В Европе лидеров Хашшашин из суеверного страха называли «горными шейхами», часто даже не зная, кто именно сейчас занимает пост Верховного Господа. Практически сразу после образования ордена Ибн Саббаху удалось убедить всех правителей, что от его гнева невозможно спрятаться. Осуществление «акта Божьего наказания» — это только вопрос времени.

Организация, созданная Ибн Саббахом, имела строгую иерархическую структуру. Внизу находились члены базы — федаин — исполнители смертных приговоров. Они действовали в слепом повиновении и, если им удавалось продержаться несколько лет, их повышали до следующей степени — рядового старшего или «рафик» [6]. Следующим в иерархической пирамиде хасшашинов было название «дай» [7]. Завещание «Старица с горы» было передано непосредственно через дай. Продолжая подниматься по иерархической лестнице, теоретически можно было подняться до статуса «дай ал-кирбал», подчиняясь только таинственному «шейху аль-Джабалу», скрытому от посторонних глаз, то есть «старцу горы». Сам — Великий Лорд Ордена Хашшашин и глава исмаилитского государства Аламут шейху Хасану I ибн Саббаху.

Следует отметить, что Хашшашины вдохновили своим примером многие тайные общества Востока и Запада. Европейские ордена подражали Хашашинам, переняв от них метод строгой дисциплины, принципы возвышения, технику знаков отличия, эмблем и символов.

Ассасины и крестоносцы [|]

В августе 1096 года четыре колонны рыцарей-крестоносцев двинулись на Ближний Восток из разных частей Европы. С юга Франции — под руководством Раймона Тулузского, из Италии — под руководством нормандского принца Боэмона Таранто, из Нормандии — под руководством герцога Нормандии Роберто из Лотарингии — во главе с Гоффредо ди Буйон, более известен, как Готфрид Бульонский. После присоединения к Константинополю войска крестоносцев перешли Малую Азию и захватили города Никею, Эдессу и Антиохию. 15 июля 1099 г после кровавой осады Иерусалим был взят. Таким образом, после первого крестового похода, продолжавшегося три года, на Ближнем Востоке образовались различные христианские государства: Иерусалимское королевство во главе с Готфридом Бульонским, княжество Антиохия, округа Триполи и Эдес.

Римско-католическая церковь пообещала участникам акции прощение всех грехов. В рядах рыцарей-крестоносцев не было единства, которым не преминул воспользоваться Хасан ибн Саббах [источник не указан, 4016 дней]. Европейские нищие-бароны, авантюристы и разбойники всех мастей, привлеченные неописуемыми сокровищами богатого Востока, создали временные союзы и коалиции, которые никогда не были особенно прочными. Именно в этот период во многие европейские языки вошло слово «убийца», которое приобрело значение «убийца».

Старец Горы [|]

По мнению Фархада Дафтари, следует различать исмаилитов-низаритов Сирии и низаритских исмаилитов Персии (Ирана). Мусульманские источники не использовали прозвище крестоносцев «Старик горы» по отношению к главе государства исмаилитов. Но даже Аль-Муалим не стоял на месте. По словам Фархада Дафтари, изучавшего (по его словам) исмаилитские источники, которые были недоступны до начала 20 века, «Хасан ас-Саббах при жизни получил прозвище« Наш Господь »(« Сайидна »от своих единоверцев))» [1]. И «государством низаритов периода Аламута впоследствии правили три да’и и пять имамов, обычно упоминаемых в персидских источниках как« правители Аламута »» [1] .

Выражение «старик горы» использовалось средневековыми европейскими крестоносцами и летописцами в отношении исмаилитов Низаритов Сирии.

Арнольд Любек в «Славянских хрониках» вставляет описания Бурхарда, викария Страсбурга, которого он ошибочно называл Герхардом: «А теперь мы передаем слово самому Герхарду:… Я отмечу, что в землях Дамаска, В Антиохии и Алеппо в горах обитает некий сарацинский народ, который на их языке называется ассасинами, а у римлян его называют народом горного старика. Эти люди живут без всякого закона, вопреки сарацинам. По обычаю они едят свинину и живут без разбора со всеми женщинами, включая ближайших родственников. Они живут в горах и считаются непобедимыми, так как прячутся в чрезвычайно укрепленных замках. Их земля не очень плодородна, и они живут в основном за счет животноводства среди них есть правитель, внушающий великий страх всем сарацинским князьям, ближним и дальним, а также соседним христианским правителям, потому что он имеет обыкновение убивать их удивительным образом. [8] .

Вероятно, апологет низарского исмаилизма, но не мусталисского исмаилизма (?) Фархад Дафтари в современных условиях информационной войны «наливает воду в свою мельницу» и действует по указанию партии: важно во многих отношениях. Во-первых, косвенное указание на его сомнения в достоверности полученной информации. Подчеркивая достоверность своих источников, Арнольд позаботился о том, чтобы крестоносцы не ставили под сомнение реалистичность сказанного в легендах об убийцах, что, естественно, способствовало последующему развитию и активному распространению этих изобретений в средневековой Европе »[9] .

Нет сомнений в том, что Фархад Дафтари не читал «Славянские хроники» Арнольда Любека, где в книге VII, 8 автор не говорит сам за себя, а цитирует, дает слово Герхарду Страсбургскому (ошибка Арнольда Любека верна Буркхарту из Страсбург) [8]. Но для Фархада Дафтари в данном случае нет источника: Бурхарт из Страсбурга, а два: Бурхарт из Страсбурга и Арнольд Любек.

Мы находим описания деяний «старца горы» Персии в Аламуте Марко Поло: «Я дам вам все, что сказал Марко; и он слышал об этом от многих людей. Старца на их языке называли Ала-он »[10]. Это относится не к последнему «Старику с горы» в понимании летописца, а к предпоследнему имаму низаритских исмаилитов Персии Ала ад-Дину Мухаммаду III (годы правления 1221–1255). В данном случае персидский политик Рашид ад-Дин, еврей [11], который обратился в суннитский ислам, хотя его дед был окружен последним имамом низарских исмаилитов Рукн ад-Дином Хурушахом в крепости Аламут, не сделал этого упоминают «Старца горы», но употребляют понятия «государь» и «государь»: «Хуршах, властитель еретиков» [12] .

Лев Гумилев считал исмаилитов друзьями тамплиеров. По его словам, повелители наемных убийц прятались в горных замках, а наемные убийцы принесли преднамеренные жертвы. Гумилев назвал Гасана Саббаха «гениальным злодеем», придумавшим особую форму геноцида только талантливых людей. Таким образом, этнос стал беззащитным и погиб в 1253 году во время монгольского похода на Ближний Восток. Первым был захвачен замок Аламут, правитель которого Хуршах сдался Хулагу в 1256 году. Хулаг отправил пленника в Монголию, где Мункэ приказал убить Хуршаха [13] .

Низариты после Ибн Саббаха [|]

Хасан ибн Саббах умер в 1124 году в возрасте 73 лет. Он оставил после себя радикальную религиозную идеологию и густую сеть хорошо укрепленных горных крепостей, которыми управляли его фанатичные сторонники. Государство Ибн Саббаха могло просуществовать еще 132 года.

Пик влияния Хашашина приходится на конец 12 века. Это связано с возвышением государства тюрков-мамлюков во главе с султаном Юсуфом ибн Айюбом по прозвищу «Салах ад-Дин» [14]. Легко захватив прогнивший халифат Фатимидов, с которым крестоносцы заключили длительный мирный договор, Салах ад-Дин объявил себя единственным истинным защитником ислама. Отныне ближневосточные христианские государства крестоносцев оказались под угрозой с юга. Длительные переговоры с Салах ад-Дином, который видел свою миссию в изгнании христиан с мусульманского Востока, не привели к значительным результатам. С 1171 года для крестоносцев начался самый тяжелый период войн с Салах ад-Дином.

Небольшие по численности, практически отрезанные от остального христианского мира, ослабленные междоусобицами, крестоносцы даже не думали о дальнейшей экспансии на мусульманские земли. Иерусалимское королевство терпело одно нападение за другим. Вполне естественно, что в такой безвыходной ситуации у них не было другого выбора, кроме как заключить союз с хасшашинами. Было несколько странно и необычно видеть, что отряды мусульман и крестоносцев действуют как единое ополчение. В общем, хасашинам было все равно, с кем драться и с какой стороны разговаривать. Для них все были врагами, и христиане, и мусульмане. Богатые феодалы крестоносцев щедро оплачивали услуги хасшашинов. Многие арабские аристократы и военачальники пали от кинжалов убийц хашшашинов в этот период. Самому Салах ад-Дину тоже пришлось пережить несколько покушений, после которых он выжил только по счастливой случайности. Однако союз крестоносцев и хасшашинов продлился недолго. После ограбления торговцев-исмаилитов король Иерусалимского королевства Конрад Монферрато подписал свой смертный приговор. Впоследствии хасашины начали отправлять убийц в оба лагеря. Доподлинно известно, что в этот период от рук Хашашинов погибли шесть визирей, три халифа, десятки городских правителей и священнослужителей, несколько европейских правителей, таких как Раймондо II, Коррадо ди Монферрато, герцог Баварии, а также видный общественный деятель, персидский ученый Абд уль-Махасин, который вызвал гнев «Старца Горы» своей резкой критикой Хашшашина.

Когда государство Низарий достигло пика своего могущества, оно уже сильно отличалось от того, что установил Ибн Саббах. Из средневековой коммуны государство Аламут фактически превратилось в наследственную монархию с универсальной узаконенной передачей власти. Среди высших чинов ордена возникла собственная феодальная знать, которая больше тяготела к суннитским свободам, чем к шиитскому аскетизму. Новое дворянство предпочитало социальный порядок, в котором роскошь и богатство не считались пороком. Дистанция между простыми слоями аламутского населения и феодальной знатью все увеличивалась. По этой причине было все меньше и меньше людей, желающих пожертвовать собой.

После смерти Ибн Саббаха его преемники не смогли расширить правление государства. Лозунги, провозглашенные Ибн Саббахом, остались непрактичными. Государство Хашашин стало раздираться острыми внутренними кризисами, и его былое могущество стало угасать. Хотя Хашашины пережили государство Сельджуков, взлет и падение великого государства Хорезм, основание и крах государств крестоносцев на Ближнем Востоке, государство Аламут неизбежно приближалось к своему упадку.

Падение Фатимидского халифата сильно повлияло на стабильность Аламута. Салах ад-Дин, превратив Фатимидский халифат в государство мусульман-мамлюков, стал наносить сокрушительные удары не только крестоносцам. В конце XII века тюрки-мамлюки во главе с Салах ад-Дином начали вторжение в сирийские владения Хашшашин, и монгольские армии уже двигались с востока. Но, несмотря на давление, оказываемое на них могущественным Салах ад-Дином, хасшашины продолжали действовать. Рашид ад-Дин ас-Синан, занимавший в то время пост шейха аль-Джабала, был довольно умным и сильным политиком, которому удалось сохранить суверенитет низаритского государства за счет хитроумных маневров между католиками и суннитами.

В 1250 году войска Хулагу, внука Чингисхана, вторглись в районы Западной Персии. Ослабленное государство исмаилитов пало почти без боя. Позже, в 1273 году, египетский султан Бейбарс I разрушил последнее убежище Хашашинов в горных районах Сирии.

Секта хашшашинов официально прекратила свое существование в 1256 году, после падения крепостей Аламут и Меймундиз. Глава XLIII «Книги о разнообразии мира» Марко Поло содержит неточность в дате и имени последнего «Старшего Горы» (Имама Убийц): «Таким образом, старший Ала-он был взят и убит вместе ко всем его; с тех пор и по сей день нет ни старца, ни убийц. Власть старца и злые дела, которые он делал в старые времена, закончились »[15]. Последним имамом убийц, убитых монголами после сдачи их самой важной крепости Аламут, был не Ала ад-Дин Мухаммад III (годы правления 1221–1255 гг.), А его сын Рук ад-Дин Хуршах (правил 1255–1256 гг).

В русском переводе Сборника Хроник Рашид ад-Дин называет исмаилитов еретиками, но не убийцами: «Время господства исмаилитов на этой земле длилось сто семьдесят семь лет с начала [их] 477 [1084] / 85, на который намекает слово Аламут, и до конца — 1-го числа месяца Зи-ль-ка’дэ ​​лета 654 года [20 XI 1256]. Число их правителей — семь, в следующем списке и порядке: 1) Хасан ибн Али ибн Мухаммад ас-Саббах аль-Химьяри. 2) Кия Бузург-Умид. Он и Хасан оба были да’и. 3) Мухаммад [сын] Бузург-Умида, известный под [прозвищем] Ала зикрихи-с-салям. 4) Хасан — сын Мухаммада, [сын] Бузург-Умида. 5) Джалал-ад-дин Хасан, сын Мухаммада. Его также называли мусульманами Хасана Нова. 6) Ала-ад-дин Мухаммад — сын Хасана, сына Мухаммада. 7) Рукн-ад-дин Хуршах — сын Ала-ад-дина, власть над которым прервана »[4] .

Хашшашины, как и раньше, у истоков своего зарождения, были вынуждены рассредоточиться в горах и уйти под землю, они так и не восстановили свою власть. Однако движение исмаилитов продолжало существовать. В 18 веке иранский шах официально признал исмаилизм шиитским движением. Нынешний прямой потомок последнего «Старика Горы» — принц Ага Хан IV взял на себя руководство исмаилитами в 1957 году.